Российская газета
Новый законопроект "О недрах", который охватывает большую часть экономики страны и который должен радикально перестроить правила игры для бизнеса и государства, похоже, основательно застрял.
Прогнозы, что он увидит свет в этом году, явно не подтверждаются. Более того, все чаще раздаются реплики о том, что новый закон вообще не нужен, что достаточно внести поправки в старый. Так что же все-таки происходит? Будет закон или нет? Когда? На вопросы "РГ" отвечает министр природных ресурсов Юрий Трутнев.
- Сильно удивляться тому, что Закон "О недрах" идет с серьезным сопротивлением, на мой взгляд, не стоит. Давайте скажем простую вещь: закон регулирует отношения в сфере, в которой находится наибольшая часть экономики России. Соответственно, любые значимые изменения отражаются и на бюджетных поступлениях, и на работе крупнейших компаний страны. Понятно, что требуется широкое обсуждение. Позиции сталкиваются жестко. Поэтому, хотя мы считаем, что закон достаточно тщательно отработан, тем не менее борьба продолжается, что очевидно для всех. И это является основной причиной задержки.
- Кому невыгодно, чтобы закон появился?
- С одной стороны, некоторым чиновникам, которые теряют возможность поживиться на этом деле.
С другой стороны, отдельным представителям бизнеса, привыкшим получать госсобственность за бесценок, потому что недра, конечно, станут дороже: на открытом аукционе участок получает тот, кто даст большую цену, и с чиновником уже не договоришься.
- Вы сейчас не жалеете о том, что накануне первого чтения отозвали закон из Думы?
- Мы сделали то, что необходимо было сделать. При той стоимости закона (а это 54 процента бюджетных поступлений, 70 процентов экспорта) понятно, что выходить с не очень четкими позициями по важным вопросам не совсем правильно. Закон был внесен в Госдуму почти год назад. Все это время мы, естественно, занимались и другими концептуальными вещами, связанными с недропользованием. К их числу относится, например, указанная в Послании президента необходимость четко определить правила допуска иностранных компаний к тем сферам, которые нуждаются в отдельном регулировании.
- Речь идет о стратегических месторождениях?
- Да. В предварительном тексте было записано, что решение о том, какие месторождения считать стратегическими, принимает правительство. По этому поводу было много замечаний. Инвесторы хотели бы точно знать критерии: что может появиться в этом списке, а что нет. Мы разработали такой перечень критериев и считаем, что он в новой редакции Закона "О недрах" обязательно должен быть. В ближайшее время эти поправки должны быть рассмотрены на заседании правительства.
- О "ближайшем времени" вы говорили еще месяц назад.
- Есть порядок согласования, в котором участвует целый ряд министерств. К сожалению, он достаточно длителен.
- Несколько дней назад президент провел совещание по этому вопросу, на котором, как говорят, критиковал правительство за то, что оно затягивает рассмотрение закона. Могли бы вы подробней рассказать, о чем говорил президент?
- Президент действительно задал нам вопрос, что происходит с законопроектом "О недрах", какие предлагаются поправки. Мы доложили о своих предложениях. После этого правительству было дано поручение ускорить работу над поправками и выносить закон на рассмотрение Госдумы.
- Сроки были оговорены?
- Конкретные сроки не названы, но сейчас мы с коллегами работаем в ежедневном режиме. К моему большому сожалению, общая инертность механизма согласования и вообще работы правительства достаточно высока. Когда, отвечая на вопросы корреспондентов, я называю более оптимистичные сроки, чем реально получается, ориентируюсь на нормальную оперативную работу, потому что понимаю, сколько мы теряем, пока закон не принят, сколько экономика теряет инвестиций, которые могли бы вкладываться в геологоразведку, в воспроизводство минерально-сырьевой базы.
- Недавно на встрече с сенаторами президент снова говорил о необходимости скорейшего принятия Лесного и Водного кодексов, а также Закона "О недрах". И в этом контексте он сказал, что подготовлен ряд предложений, которые делегируют регионам некие новые полномочия. Значит ли это, что регионы все-таки додавили центр и центр готов пойти на уступки в вопросе "двух ключей" от недр?
- Абсолютно неправильное мнение. Процедурные задержки с рассмотрением поправок к закону вызывает у многих борцов за "два ключа" ощущение, что именно благодаря им закон и затормозился. Ничего подобного! Никто даже рассматривать это не собирается. Есть предложения в части охраны окружающей среды: например, передать экологическую экспертизу на региональный уровень. Тут даже додавливать ничего не надо. Совершенно очевидно, регионы сами с этим справятся.
- Все же хотелось бы уточнить сегодняшние формулировки в отношении стратегических месторождений.
- Мы предлагаем практически ту же самую редакцию, о которой уже неоднократно докладывали. Есть три группы критериев, на основании которых месторождения могут быть отнесены к стратегическим: если они находятся на оборонных землях; если это стратегические виды полезных ископаемых, которые являются сырьем для оборонной промышленности; если это уникальные, с точки зрения объемов, месторождения. При этом в законе четко прописаны размеры запасов по отдельным видам полезных ископаемых, которые позволяют относить месторождения в разряд стратегических.
Единственная новая конструкция - мы будем распространять данное положение и на геологическое изучение. Если в результате геологического изучения иностранный инвестор откроет месторождение, которое может быть отнесено к разряду стратегических, то он будет обязан предложить для заключения договора такое юридическое лицо, которое соответствует заложенным в законе ограничениям по участию в аукционах на право пользования подобными участками недр. То есть он будет обязан для заключения договора предложить компанию, в которой ему принадлежит не более 50 процентов акций. По сути дела, это приведет к тому, что он будет должен какую-то часть акций продать российскому инвестору.
- Как вы оцениваете взяткоемкость нового Закона "О недрах"? Злые языки говорят: было "два ключа" - приходилось нести взятки в два кабинета, если будет "один ключ", взятки пойдут только в один кабинет.
- Чем меньше у нас будет кабинетов, в которые нужно нести взятки, тем лучше для страны. Еще лучше, чтобы таких кабинетов вообще не было. Сегодня очень важно понять, что министерство природных ресурсов выдачей лицензий не занимается (это прерогатива нашего агентства по недропользованию). Соответственно, создавая закон, мы не были заинтересованы в том, чтобы оставить лазейку чиновнику, который мог бы на этом законе паразитировать. Наоборот, мы прописали закон так, чтобы отсечь малейшие возможности принятия субъективных решений. Там нет, например, слова "конкурс" вообще. Только "аукцион". Там все регламентировано. Мы попытались прописать все основные принципы взаимоотношений государства и бизнеса начиная с геологического изучения и заканчивая освоением и ликвидацией месторождений. Не хочу идеализировать: дескать, в рамках этого закона не может возникнуть никаких проблем, чиновники не могут как-то пытаться воздействовать на бизнес. Но то, что новая редакция Закона "О недрах" в разы менее коррупционноемка, чем предыдущая, это можно заявлять абсолютно убежденно. Все видимые нами лазейки, в которых чиновник мог бы шантажировать компанию, мы постарались устранить. Прописаны не только процедуры, прописаны сроки проведения этих процедур.
- В последнее время вновь звучат предложения о том, что все-таки нужен не просто аукцион, а двухэтапные торги: сначала конкурс, потом аукцион. Что вы об этом думаете?
- Мы возвращаемся к вашему предыдущему вопросу. Хотим создать почву для коррупции - давайте вводить двухэтапные торги. Это же очевидно. В рамках такой схемы можно всех невыгодных участников на первом этапе отсечь. А кто будет отсекать? Чиновники. Устраивает нас это? Совершенно не устраивает.
Понятно, что там есть благие намерения - как раз из тех, которыми дорога в ад вымощена. Говорят, что таким образом можно учесть права малых компаний. Я же хочу сказать одну простую вещь: конкурс - это всегда договоренность между чиновниками и бизнесом. И на почве чего будет эта договоренность осуществляться, тоже нетрудно догадаться. Нет критериев, по которым можно на конкурсе, например, дать преимущество малым компаниям по отношению к большим. Мы установим критерии с точки зрения чего? Численности, оборудования, уставного капитала? Бессмыслица! Любая крупная компания, если ей необходимо поучаствовать в аукционе, за неделю зарегистрирует десять, сто мелких компаний. Не проблема!
Выигрывать надо по-другому. Мелкие компании должны выигрывать за счет эффективности. За счет того, что у них не широкий профиль, а достаточно узкий. Но для того, чтобы это произошло, надо не конкурсы придумывать как крайне коррупционный механизм, а надо просто создать условия для создания инфраструктуры. Малым компаниям мешает работать в недропользовании не то, что много больших - большие не заплатят дороже за маленькие месторождения, если это невыгодно - а то, что у больших создана инфраструктура, есть своя система сбора, например, углеводородов, и они не очень готовы ей делиться. А антимонопольное законодательство у нас здесь пока пробуксовывает. Это совершенно очевидно.
- Юрий Петрович, представители бизнеса порой высказывают опасения по поводу возможного досрочного пересмотра действующих лицензионных соглашений, когда новый закон вступит в действие.
- У меня к таким обеспокоенным только одно пожелание: прочитать текст проекта закона. В нем совершенно точно прописано, что все права, которые получили компании до введения в действие настоящего закона, остаются неизменными. Все лицензии, все правоотношения, которые сложились до этого закона, мы не трогаем ни в коем случае. Закон не может и не должен иметь обратной силы.
Другой разговор, что поскольку гражданско-правовая модель сама по себе для инвесторов значительно более предсказуемая и предпочтительная, сама компания может в добровольном порядке инициировать переоформление лицензий в договор, но, подчеркиваю, только добровольно. Но в этом случае компания сама должна оценить, стоит это делать или нет. Потому что она получает и некоторые плюсы, и некоторые дополнительные обязательства. В договоре, например, обязательно будет записан срок введения месторождения в эксплуатацию. Сроки и объемы проведения геологических работ будут обязательно записаны. Поэтому каждая компания будет взвешивать, выгодно это ей или нет.
- Закон о СРП (соглашение о разделе продукции) сегодня практически не действует. Каким другим пряником можно заманить инвесторов на тот же Сахалин, в Арктику?
- Я считаю, что пряников у нас достаточно и основные - это месторождения как таковые. Что же касается соглашения о разделе продукции, то никогда не испытывал большого восторга от этих форм взаимоотношений, и мне кажется, что надо не соглашения, достаточно субъективные, с компаниями заключать, а разрабатывать меры экономического стимулирования. В том числе и на шельфе. И не только для иностранных инвесторов, но и для российских. Меры стимулирования должны быть равными для всех. Мы очень надеемся, что наши предложения по дифференциации налога на добычу полезных ископаемых в конце концов станут явью. Очень хотелось бы, чтобы ввели налоговые преференции для освоения новых территорий. Очень хотелось бы, чтобы мы также ввели стимулы для выработанных месторождений.
Нам надо уже двигаться вперед, а с принятием этой законодательной оболочки будет легче.
Татьяна Смольякова